Сага о шпионской любви. Страница 2
«Все безнадежно больные, услышав свой смертный приговор, проходят через несколько кругов: отрицание, гнев и, наконец, принятие».
Подтверждение своему отказу от хирургического вмешательства военный атташе нашел в беседах по телефону из Москвы с Мусой, старшим братом, психиатром стамбульской клиники.
«Гасан, запомни, – неоднократно повторял брат, – больные с пересаженной печенью никогда не выздоравливают. Они только обменивают смертельную болезнь на тот срок жизни, который может обеспечить для них Аллах и достижения медицины. Поэтому стоит ли выбрасывать на ветер деньги? Не лучше ли довериться консервативному лечению химическими препаратами и аутотренингу, в крайнем случае, прибегнуть к помощи психоневролога или психиатра, в совершенстве владеющему искусством гипноза? Пойми, после трансплантации ты будешь чувствовать себя в обществе людей как прокаженный с колокольчиком на шее. Дар Аллаха – жизнь – превратится для тебя в пытку. На мой взгляд, надо дождаться кризиса, то есть того кровотечения, о котором тебе говорил американец, а там будет видно. Читай Юнуса Эмре, у него есть прекрасные строки: “Вы можете увидеть радугу только после дождя. И вы можете разделить радость, только испытав боль”. Сколько, кстати, запросил с тебя американец за операцию?»
«Более полумиллиона долларов…»
«Ширин знает о диагнозе?»
«Нет, но доктор предупредил меня о неминуемом снижении половой потенции. Рано или поздно она догадается, что со мной не все в порядке…»
«Думаю, Гасан, перед Ширин ты сможешь оправдать свое бессилие занятостью по работе. Да и вообще, тебе не следует преждевременно извещать ее о результатах медицинского обследования…»
«Я тоже так думаю!»
Некоторое время братья молчали, думая каждый о своем. Наконец старший произнес:
«Даже если бы мы сумели убедить дядю Гаджи продать мебельную фабрику, нам все равно не удалось бы собрать требуемую сумму. Думаю, что с трансплантацией торопиться не следует. Кризис решит все, Аллах акбар!»
…Ахмед-паша на словах внял совету старшего брата, потому что находился еще в круге первом – отрицании смертного приговора – и операции предпочел лечение лекарственными препаратами, полученными от доктора Макквина, которые он в тайне от молодой супруги глотал пригоршнями.
Одновременно, готовясь к худшему – трансплантации, военный атташе начал предпринимать некоторые шаги, которые, по его расчетам, должны были помочь в кратчайшие сроки собрать требуемую для операции сумму. Идею, сам того не подозревая, подсказал старший брат, упомянув мебельную фабрику родного дяди.
«Если мы соединим мою безупречную репутацию офицера разведки и капиталы дядюшки, получится неплохой результат: я спасу свою жизнь, а Гаджи-ами удвоит, нет – удесятерит свое состояние! С помощью русских я получу даже больше, чем полмиллиона, я добуду миллион долларов! Надо немедленно слетать в Стамбул, дядя не может не соблазниться предприятием, которое я ему предложу. Он поймет меня, так как привык жить в мире осязаемых, земных ценностей, а не заниматься распродажей небесных светил! Аллах акбар!»
…Скаредность Гасана Ахмеда-паши – в целях экономии он вел международные телефонные переговоры с братом из своего служебного кабинета – была с аплодисментами воспринята российскими «слухачами».
Содержание разговоров «ЯНЫЧАРА», под этой кличкой он проходил по оперативным учетам ФСБ – «Федеральной Службы Быта», – пришедшей на смену КГБ, который ранее был известен эстетствующим персонажам из столичной богемы как «Контора Глубокого Бурения», – незамедлительно было доложено генерал-майору Казаченко, чье подразделение занималось оперативной разработкой иностранных разведчиков, под различными прикрытиями действующих в Москве.
Моральное и физическое состояние, в котором пребывал военный атташе, Казаченко оценил как основу, благоприятную для вербовочного подхода. Вопрос был в том, как его реализовать: напрямую или опосредствованно?
Действительно, у каждого смертного свой недуг. У кого-то больна печень и ему требуются деньги на лечение, а кто-то страдает зудом обладать чужими секретами, и для этого ему нужны вербовки кадровых сотрудников противоборствующих спецслужб, и чем больше их будет, тем лучше…
Глава вторая. Напутствие генерала Карпова
Зверское убийство английского разведчика в Шереметьевском аэропорту капитаном Аношиным Ганнибалом Ганнибаловичем, было воспринято руководством ФСБ достаточно спокойно, как личная месть за убиенного в свое время его отца, самодержца Чада, но вот его исчезновение вызвало настоящий переполох. Состоялась Коллегия ФСБ, которая вынесла вердикт: генерал Карпов отправляется на пенсию, Казаченко занимает его должность, и ему присваивается звание генерал-майора.
Передавая дела Казаченко, Карпов извлек со дна сейфа потрепанную общую тетрадь под грифом «Сов. секретно. Хранить вечно».
– Олег Юрьевич, говорят, самый отъявленный атеист – это поп-расстрига, ставший таковым по воле неправедного решения Синода. Лицемерить не стану, – потухшим голосом произнес Карпов, – санкции в свой адрес я действительно считаю несправедливыми и чувствую себя обиженным. Но не на религию, которую я исповедовал около тридцати лет и которую по должности представляет Синод, то есть Коллегия нашего ведомства, а лишь на некоторых ее членов. Во время моей службы начальство одновременно вешало на меня и собак, и ордена. Я благосклонно, как вердикт судьбы, принимал и то и другое, но сейчас – нет! Не могу согласиться с решением Коллегии… Короче, так! Эту тетрадь, будь я обижен на нашу религию, я со спокойной душой уничтожил бы по акту…
Генерал протяжно глянул на своего бывшего подчиненного.
– Но делать этого не буду, ибо уверен, что сведения, здесь собранные, по-прежнему актуальны и помогут дать ответы на некоторые вопросы нашей повседневной работы.
Заметь, эта тетрадь – не свод ответов на кроссворды, которые нам, контрразведчикам, приходится решать каждый день. Это – не молитвенник, который, однажды зазубрив, ты сможешь, представься случай, по памяти читать и за здравие, и за упокой. Отнюдь! Здесь собраны и описаны достаточно оригинальные методы разведывательных ухищрений противника и способы им противодействия. Особо обрати внимание на последние…
Лекцию читать тебе не стану, ты и сам прекрасно знаешь, что дело это пустое – искать разницу между «благородной разведкой» и «низменным шпионажем», а уж то, в какие тяжкие нам приходится пускаться, чтобы переиграть противника, ты извещен не хуже моего. Словом, здесь ты встретишь нестандартные ситуации – открой и полистай этот талмуд. Его вел мой наставник, ему он достался по наследству от его предшественника, ну и так далее…
Думаю, не все содержание талмуда пригодится тебе, но одно знаю наверняка: все материалы, касающиеся лично «КОНСТАНТИНОВА», обязательно пригодятся в ходе работы с ним. В добрый час!
…Планируя мероприятия по активизации разработки «ЯНЫЧАРА» и его жены, проходившей под оперативной кличкой «ШЕХЕРЕЗАДА», Казаченко не преминул воспользоваться советом бывшего шефа и, засидевшись допоздна в рабочем кабинете, неспешно перелистывал ту часть тетради, где в деталях были описаны операции по разработке объектов заинтересованности Службы, в которых был задействован агент «КОНСТАНТИНОВ».
Одинаково впечатляли и материалы талмуда, и сведения из личного дела агента – все читалось как приключенческий роман.
Глава третья. Тайный кружок «Корсара»
Из личного дела №-00000 секретного агента КГБ «КОНСТАНТИНОВ»
«…В начале ХХ века Османская империя занимала первое место по численности жителей-армян (второе – Российская империя) и второе после Греции по количеству проживавших в ней греков. Армянские и греческие общины существовали во всех больших городах Турции. Трапезунд (ныне Трабзон), где в 1899 году родился дед агента, которого назвали в честь завоевателя Малой Азии греческого царя Митридатом, исключением не стал. Там существовал и греческий квартал, где семья Иоакимиди держала скобяную лавку, и греческая школа, и православная церковь. Жизнь текла своим чередом. Митридат переходил из класса в класс и уже подумывал о продолжении образования после школы, как вдруг началась Первая мировая война.